По разные стороны войны

Иногда один близкий человек бьет в спину куда больнее,

чем толпа народу, кидающая в тебя камни.

Аврелий Августин

Получить консультацию

…1969-й год, Краснодар. По тихой пустынной улице неспешным шагом идут двое: статный мужчина, благородный внешний вид которого мог указывать на дворянское происхождение, и симпатичный молодой человек в военной форме солдата срочной службы.

— Смотри, — негромко обратился мужчина к юноше, — там, в конце переулка, еще сохранился дом, в котором я жил с матерью, сестрой и братьями. Здесь я вырос, это одно из самых дорогих для меня мест на свете.

Голос мужчины дрогнул. Нахлынувшие воспоминания бередили душу, вызывая непреодолимое желание подойти к родному дому, прогуляться по двору, подняться в квартиру. А если повезет — встретить друзей юности, бывших соседей и расспросить их о судьбе своих братьев и сестры, с которыми его разлучила война…

Будто прочитав его мысли, молодой человек произнес:

— Так давай зайдем, мне ведь тоже интересно. К тому же неизвестно, доведется ли еще когда-нибудь побывать здесь.

Статного мужчину звали Виктор Николаевич Гурин. Он был приезжим, но его детство и юность прошли в Краснодаре. Судьбе было угодно распорядиться так, что именно в этом городе проходил срочную армейскую службу сын — и Виктор Николаевич, приехавший навестить молодого солдата, решил вместе с ним прогуляться по родным местам.

…Он и предположить не мог, каким жестоким разочарованием обернется простое человеческое желание припасть к семейным истокам и восстановить связи с ближайшими родственниками.

Родная кровь

Виктор Николаевич был одним из четверых детей потомственной немки Оксаны Антоновны Бетансон (девичья фамилия Биттер), которая до революции проживала в Санкт-Петербурге и работала учительницей.

Женщина дважды выходила замуж. В первом браке мужем был россиянин немецкого происхождения. Родились сыновья Григорий и Леонид, но в этом супружестве Оксана овдовела. Через некоторое время она вышла замуж вторично — за потомственного дворянина, от которого родила сына Виктора и дочь Ларису. Этот брак оказался неудачным, и вскоре после революции 1917 года женщина, оставшись одна с четырьмя детьми на руках, переехала из Петрограда в Краснодар.

Ситуация для Оксаны осложнялась тем, что по советским меркам все четверо детей имели проблемную репутацию, связанную с происхождением.

Старшие сыновья по национальности были полнокровными немцами. Вплоть до революции 1917 года они росли и воспитывались в немецкой культурной, языковой и социальной среде. В советской России афишировать это было опасно — как и тот факт, что немецкий язык для них являлся родным наравне с русским.

Отец Виктора и Ларисы был дворянином. Люди с таким происхождением считались классовыми и социальными врагами советского общества, что могло повлечь серьезные преследования вплоть до репрессий.

Однако после переезда в Краснодар Оксане удалось скрыть и национальность старших детей, и происхождение младших.

Оформляя документы на себя и детей, она дала им фамилию Гурины, и записала под общим отчеством — Николаевичи. При этом женщина рассказала заранее придуманную легенду о том, что ее муж, якобы работавший на железной дороге и усыновивший детей от первого брака, погиб в Гражданскую войну. В условиях послереволюционной неразберихи ей удалось ввести в заблуждение работников ЗАГСа, и документы на детей были оформлены со слов матери.

Семья осела в Краснодаре. Оксана умерла в 1930-х годах. Леонид, Виктор и Лариса по разным причинам уехали из города. К началу войны здесь остался лишь старший член семьи — Григорий с женой Еленой и сыном Игорем.

Связи между братьями и сестрой оказались утраченными.

Ничто не забыто

Виктор Николаевич узнал его сразу: постаревший, седой, но такой же подвижный Степан Матвеевич возился во дворе с детским велосипедом. Рядом крутился мальчишка лет семи. «Внук, наверное», — подумал Виктор Николаевич, и с плохо сдерживаемым волнением подошел к пожилому человеку:

— Здравствуйте, Степан Матвеевич!

Старик окинул его приветливым взглядом, но через мгновение его глаза стали колючими, даже злобными, и он молча отвернулся.

Сын Гурина с интересом наблюдал за происходящим. Отец успел рассказать ему, что этот старик — бывший сосед их семьи, добрый и уважаемый человек, мастер на все руки и любимец довоенной дворовой детворы.

Но дальше случилось необъяснимое.

Полагая, что его не узнали, Виктор Михайлович пояснил:

— Матвеич, я же Витя Гурин, сын Оксаны, мы жили напротив вас… а это мой сын…

— Зачем явился, предатель? — грубо прервал его старик. — Может, и братца своего, подлеца, с собой приволок?

Слова старика звучали, как выстрелы. Сын Гурина непонимающими глазами смотрел то на него, то на отца. Сам Виктор Михайлович мог ждать чего угодно, но такой прием в родном дворе от уважаемого человека поверг его в шок.

А старик произнес:

— Уходи. Не ищи никого, не пытайся ни с кем говорить. Тебя здесь никто не ждет.

И тихо добавил:

— Брат твой, Гришка, в войну стал предателем. Перешел на службу к немцам, с ними же и ушел после прихода наших. После войны твоя сестра приезжала искать вас, но ее погнали со двора. И ты уходи.

Чужие среди своих

Эта история глубоко задела молодого солдата. Видя потрясение отца, он ни сейчас, ни впоследствии так и не решился расспрашивать его о подробностях.

Но и забыть тот случай Гурин-младший не мог. Так получилось, что восстановить полную картину драматических событий ему удалось лишь спустя много лет, уже после смерти Виктора Николаевича. Будучи взрослым, состоявшимся человеком, он обратился в МГЧА «Связь поколений» с просьбой провести исследование и расставить все точки над «i» в этой непростой семейной истории.

Была выполнена большая работа с российскими и немецкими архивами, а также получены официальные ответы на запросы, отправленные в службу розыска Немецкого Красного креста в Гамбурге и в Национальное управление архивов и документации в Вашингтоне (здесь хранятся оцифрованные базы, составленные на основе копий документов Федерального архива Германии).

Выяснилось, что, когда Краснодар был оккупирован фашистами, брат Виктора Николаевича Григорий решил воспользоваться немецкими корнями и запустить процесс натурализации. Предполагается, что шаг был вынужденным, поскольку нужно было кормить семью — а найти работу человек с его образованием и опытом работы мог только в местной администрации.

По свидетельству очевидцев, Григорий не принимал участия в карательных акциях фашистов, а работал в административно-штабной должности, чему способствовало знание немецкого языка (по некоторым данным, был переводчиком).

Ему пришлось носить нацистскую форму, что однозначно трактовалось как предательство (таким он и остался в памяти соседей). Но в многочисленных материалах о советских гражданах, ставших пособниками фашистов в оккупированном Краснодаре, информации о Григории Николаевиче Гурине не обнаружено.

После освобождения Краснодара Григорий с женой Еленой покинули город вместе с отступающими немецкими войсками и переехали во Францию.

Сын Григория и Елены Игорь, которому на тот момент еще не исполнилось 18 лет, получил классическое советское воспитание. Он отказался принять решение родителей и остался в Советском Союзе.

Молодого человека приютили родственники матери. Сразу после совершеннолетия в 1944 году он ушел на фронт и воевал до конца войны, навсегда отрекшись от родителей.

В 1985 году, к 40-летнему юбилею Победы, здравствующий на тот момент Игорь Григорьевич был награжден орденом Великой Отечественной войны II степени.

Данная история, восстановленная по результатам исследования МГЧА «Связь поколений», наглядно иллюстрирует, насколько непросто и драматично в ХХ веке складывались судьбы многих наших соотечественников, семейные связи которых терялись в результате революций и войн, а родственные отношения разрывались по причине идеологических, политических и мировоззренческих разногласий.